«Война и победа» Роберта Шергольда
В 1870 году в сердце Европы разразилась война между империей Наполеона III и германскими государствами во главе с добивавшейся европейской гегемонии Пруссией. Война, начатая императором Второй империи, закончилась поражением и крахом Франции, в результате чего Пруссия сумела преобразовать Северо-Германский союз в единое государство под своим контролем, вернуть Эльзас и Лотарингию, а также получить контрибуцию от агрессора. На карте Европы появилось новое государство — Германская империя.
В 1896 году в Берлине вышло памятное издание, посвящённое 25-летию победы Германии во Франко-прусской войне, событию, имевшему огромное значение и определившему ход истории на многие десятилетия вперёд. Это дорогое, роскошное издание со множеством иллюстраций, карт и эскизов представляет собой подробное описание крупного конфликта, в котором погибли около 200 тысяч человек и которое оказало сильное влияние на европейскую историю. Красные с трёх сторон обрезы, светло-серый льняной переплёт с чёрным, зелёным и золотым тиснением — книга выглядит одновременно торжественно и элегантно.
Причины войны и её военно-политический ход изложены почти на семи сотнях страниц. Подробно описаны сражения и крупные стычки, представлены передвижения отдельных войсковых частей, общий ход сражения и его результаты, а также стратегия и тактика противостоящего государства, армейских командиров и командиров армий. Процессы на театрах военных действий, которые имели менее важное значение для хода войны (например, немецкая оккупация или морские сражения), представлены в коротких главах.
На фронтисписе изображён портрет первого правителя объединённой Германии — кайзера Вильгельма I.
Книга принадлежала совладельцу и управляющему лесозаводом на шестой версте по столичному тракту Роберту Шергольду.
Роберт Шергольд относился к третьему поколению архангельской ветви рода Шергольдов, известного с XVIII века, выходцев из Лондона (Англия, Великобритания). На авантитуле книжный знак в виде штампа, представляющего собой герб семейства Шергольдов, под ним имя латинскими буквами — Robert Shergold. Эрнестина, подробно описывает этот герб в письме к племяннику:
«Джон Шергольд (отец Роберта) был в Шотландии кем-то вроде барона. У него был фамильный герб. Но у моего отца были лишь четыре девочки, а старший брат принял русское подданство, и потому наследников на титул не осталось. На всех книгах папы стояла баронская печать. Коммунисты забрали все его книги и передали Архангельской библиотеке. […] На наши свадьбы мы с Хельгой получили по гербу, который вырезал по дереву и выжег наш столяр, а потом их раскрасил. Хельга помнила, какими красками, да и вся эта затея была её. Снизу горизонтально лента золотая, над которой — лев с голубой раковиной. И вертикальные красные и золотые ленты. Этот герб висел при входе в приёмную — и на Шестой Версте и в нашем городском доме».
Такая же печать есть на книге «Война и победа».
Роберт Иванович Шергольд родился 30 мая 1867 года в семье архангельского купца Джона (Ивана Егоровича) Шергольда и его жены Вильгельмины Венделины Кинше. У Роберта было четыре сестры: Дженни Доротея, Лидия, Матильда и Алиса и брат Георг (Егор). Вместе с Альбертом Сурковым Егор Шергольд основал лесозавод на шестой версте и торговый дом «Сурков и Шергольд». Отец умер, когда Роберту было 12 лет. Старший брат Роберта, Егор Иванович, стал главным компаньоном и совладельцем лесозавода. А несколько позднее к делам заведения был привлечён и Роберт, ставший собственником небольшой части акций завода и его бессменным (до 1914 года) управляющим. В период расцвета деятельности товарищества «Сурков и Шергольд» Роберт владел двадцатью акциями.
Как и все дети из иностранных семей, Роберт учился в Архангельской немецкой школе, а потом поехал на несколько лет в Англию, чтобы усовершенствовать свой английский язык.
Ещё в школе Роберт познакомился со своей будущей женой — Елизаветой Фёдоровной Пец. По возвращении из Англии молодые люди стали зимой встречаться на катке — единственное тогда развлечение в Архангельске. Влюбились они, когда им было по 25 лет, и вскоре поженились. Эрнестина вспоминала, что «мама всегда смеялась, когда рассказывала, как пастор объявил в кирхе об их помолвке:“Помолвились дочь пекаря Фридриха Пеца и сын генерального консула Джона Шергольда”». Семья Роберта мечтала, что он женится на девушке более высокого круга, но в конце концов они приняли и полюбили Бетти. Молодожёны поселились на территории лесопильного завода на шестой версте, там им построили просторный дом в 14 комнат.
Условия работы и жизни на лесопильном заводе Суркова и Шергольда считались одними из самых благополучных, не в последнюю очередь благодаря стараниям Роберта.
В усадьбе для детей рабочих он построил школу. Был организован лазарет с сёстрами и фельдшером, куда из города раз в неделю приезжал врач. Также Роберт Шергольд учредил настоящий театр. Он купил музыкальные инструменты, и все желающие соседские мальчики могли учиться на них играть, в конце концов организовался оркестр. Спектакли, поставленные заводским театром, пользовались успехом, на них часто приезжали из Архангельска, а как-то раз приехал даже губернатор с семьёй. При театре Роберт Иванович устроил библиотеку. Когда кухарка Шергольдов Анастасия Третьякова выходила замуж, хозяйка подарила ей свадебное платье со шлейфом, подбитым шёлком, а Роберт Иванович подарил полдома на шестой версте. Свадьбу сыграли в заводском клубе, и полностью за счёт завода. Семья Шергольдов была очень отзывчива к нуждам окружающих, со всеми у них были прекрасные отношения, и «чуть что за помощью сразу же обращались к ним».
Своей заботой о прислуге, рабочих завода и их семьях Роберт завоевал их любовь и благодарность, так что те даже отказывались выступать на демонстрации во времена революции 1917 года. Эти события описывает Эрнестина:
«Организаторы демонстрации звонили к нам на завод, уговаривали наших рабочих тоже принять участие. Но те отказались, хотя отец и дал им на то разрешение. “Мы придём за вами”, — пообещали демонстранты, но, когда они пришли, наши рабочие направили на них брандспойты пожарных шлангов. Под струями воды демонстранты срочно ретировались. У наших рабочих не было причин демонстрировать».
Увлекающаяся натура
Эрнестина Вагер рисует портрет своего отца как человека чрезвычайно увлекающегося:
«Отец всем интересовался. Когда он в газете прочитал о новом изобретении Эдисона — фонографе, отец ему написал, и Эдисон прислал нам свой аппарат “His Master's Voice” и несколько восковых валиков, на которых папа записал, как мы с Хельгой поём и декламируем — посмотреть и послушать это “чудо” к нам стали приезжать из Архангельска».
Из Канады Роберт Иванович выписал косилки и научил крестьян из соседних деревень ими пользоваться, из Англии — теннисную сетку, ракетку и мячи, из Канады — пинг-понг и клюшки, из Риги — растения для своего сада, из Голландии — цветочные луковицы.
Особой статьёй расходов были, конечно, журналы и книги. Из воспоминаний Эрны Шергольд:
«Из Англии папа выписывал газету “Таймс” и несколько журналов, из Германии — газету “Берлинер Цейтунг” и журнал “Ди Вохе”, а также выписывал несколько русских газет. Чтение было наслаждением для наших родителей. Осенью из Лейпцига папе посылали каталог новых книг, он там выбирал, что хотел, а потом дарил их на Рождество — нам, нашим знакомым и родственникам».
Возможно, именно в одном из таких каталогов Роберт Шергольд увидел книгу «Война и победа». Несомненно, великолепное издание о судьбоносном историческом событии вызывало интерес у Роберта Ивановича, поэтому пропустить его он просто не мог.
Другими хобби Роберта Шергольда были охота, рыбная ловля и садоводство. В газете «Архангельские губернские ведомости» за 1897 год мы находим заметку о том, что Роберт Шергольд выкупил право охотиться на одном из островов Северной Двины:
«На основании решения сельского схода, право охоты за зайцами в местности “Фатевка” в Княжестровском острову Княжестровского сельского общества, в Кехотской волости, за 1897 год всем, кроме нижеподписавшегося, воспрещается. Роберт Шергольд».
Поездки в город на спектакль, концерт или бал в ресторане или Немецком клубе разбавляли и украшали течение будней семьи. В город Роберт с женой выезжали в экипаже. В коляске похуже ездили старшие дочери Хельга и Эрна, а в самой плохой девочек каждый день возили в школу и два раза в неделю кухарка ездила на рынок. Помимо кухарки у семьи Шергольдов были горничная и няня для девочек.
Лето семья Шергольдов проводила в Сюзьме, на берегу Белого моря, где у них была дача.
«Городской» дом
Большое состояние позволяло семье жить на широкую ногу и ни в чём себе не отказывать. У Роберта Шергольда было два дома: один — просторная усадьба в 14 комнат на территории лесопильного завода на шестой версте, второй — на Троицком проспекте, 96 («городской» — как его называла Эрна).
В Архангельском государственном архиве сохранился акт описи имущества от 28 апреля 1920 года по адресу: проспект Троицкий, 96. Он был составлен после того, как семья Шергольд покинула Архангельск. Согласно документу Шергольды жили в деревянном одноэтажном доме, крытом толем. Был предусмотрен и ряд хозяйственных построек: флигель, каретник, два ледника, два сарая и оранжерея.
В доме — мебель, рояль, декор, портьеры, курительный столик, граммофон, книги, фарфоровая посуда. Был в доме особый подбор кресел и стульев: два раздвижных кресла, 4 обыкновенных, 8 мягких стульев и 5 венских плетёных. Вероятно, в доме у Шергольдов бывало большое число гостей, и всех необходимо было удобно разместить. Уютно устроившись на них, можно было вести и светскую беседу, и деловой разговор.
В общей сложности в доме было 17 столов разных размеров, не считая четырёх кухонных. В гостиной находились игорные столы, в кабинете — рабочие. Была также учебная парта для девочек и курительный столик для комнаты отдыха. В спальне у Бетти Фёдоровны стоял туалетный столик на металлических ножках и стульчик к нему.
В ванной комнате были установлены металлическая ванна, мраморные умывальники с подставкой, имелись железные тазы, вешалки для полотенец, выжималка для белья.
На стенах комнат висели картины и фотографии в рамах, в мраморных подставках стояли букеты из цветов, помещения освещались люстрами и электрическими канделябрами. Интерьеры были оформлены фарфоровыми и хрустальными статуэтками. Электрические канделябры освещали комнаты.
Хозяйственные службы тоже были оснащены, как бы мы сейчас сказали, «по последнему слову техники». В кухне находились холодильник, машинка для тёрки овощей, машинка сбивать масло, ящик для колки сахара.
На чердаке хранились вещи, которыми не пользовались, но выкинуть их было жалко: музыкальные ящики с валиками, садовые пластиковые украшения, аквариум для рыб, настольный фонтан, ящик для кроликов, детский разборный домик, столы, кресла стулья, полки, сани, подставки для цветов и многое другое. Среди всего этого скарба были и разные иностранные книги.
Дальнейшая судьба
В 1914 году Сурков и Шергольд продали лесозавод на шестой версте и усадьбу Удельному ведомству. Это было очень своевременно, потому что в 1917 году началась национализация, и завод перешёл в государственную собственность. Роберт Иванович с семьёй переехали в городской дом. Эрнестина Вагер пишет:
«Никто не был наделён такой коммерческой смекалкой, как дядя Сурков, он сразу сказал: надо продавать Шестую Версту государству, которое уже давно хотело бы купить наш завод. Такое решение, безусловно, было разумным, но и очень печальным, особенно для нашего отца. Шестая Верста была делом его жизни. Он всё там создал, со всеми там у него были прекрасные отношения. В городе у нас был большой дом, и нам предстояло туда перебраться. Отец поступил в контору “Лесопильного общества”. Но с собой в Архангельск он не мог взять ни сада, ни оранжерей, ни фруктовых деревьев и ягодных кустов, ни кур, уток и гусей...»
Эрна рассказывает трогательную историю, связанную с переездом:
«Когда папа с мамой были ещё совсем молодыми, как только они поселились на Шестой Версте, они в саду, перед самым окном нашей гостиной посадили молодую лиственницу. Когда мы уезжали, она превратилась уже в огромное дерево; мама заплакала, прощаясь с ней. А вслед за ней и мы все — даже все рабочие, которые жили в нашей усадьбе».
Роберта Шергольда, как подданного Великобритании, зачислили в Британский экспедиционный корпус и в 1919 году с семьёй эвакуировали в Англию. 27 марта 1920 года начальник городской полиции сообщил, что из дома на Троицком, 96, выбыли за границу: Шергольд Роберт Иванович, его жена Бетти Фёдоровна (Пец), дочери Хельга 23 лет, Эльза 20 лет и Хедвиг 15 лет.
Дальнейшие пути Роберта довольно запутанные. Эрнестина Вагер в письме к племяннику пишет, что отца эвакуировали в Англию:
«В Лондоне папа никак не мог устроиться на работу. Какой-то высокопоставленный военный, знакомый отца, посоветовал ехать в Фолкстон, там климат получше. И там наша одиннадцатилетняя сестра Хедвиг пошла в школу. С помощью Пегги Бэлл другая наша сестра Эльза устроилась на работу в Сиденхеме».
Из протокола допроса 1937 года 9 декабря Бориса Георгиевича Шергольда мы узнаем, что Роберт Шергольд выехал в Эстонию или Латвию. Эрнестина Вагер пишет, что в 1930 году отец жил в Польше.
Роберт Шергольд избежал трагической судьбы, которая ждала многих его родственников: племянника Бориса Георгиевича Шергольда, сына предпринимателя М. Ульсена Михаила Мартиновича, Эльзу Бруновну Пец, Эдуарда Гернета, Германа Гувелякена, Вячеслава и Аркадия Лейцингеров. Абсолютное большинство из них было расстреляно. Но, конечно, события, потрясшие всю страну, отразились на судьбе каждого её жителя. Эрна пишет об отце:
«А так к концу жизни папа стал озлобленным, и не удивительно. В России он потерял всё: усадьбу, дом, всё имущество. Поначалу революция Керенского протекала бескровно, и все думали, что наступят лучшие времена».
Надеждам не суждено было сбыться.
Позднее Роберт переехал в Восточную Германию, где и жил до самой смерти 5 июня 1950 года. Он пережил свою любимую жену Бетти на 24 года, она скончалась 6 августа 1926 года в Польше.
Текст: Анастасия Шорохова-Волкова
Фото: Екатерина Чащина
Источники:
- Krieg und Sieg 1870–71 : Kulturgeschichte: erster Band. – Berlin : Schall und Grund, 1896. – 540 s.
- Архангельские губернские ведомости. – 1897. – № 49. – С. 6.
- Барашков, Ю. Кухарка Шергольдов. Старый Архангельск в фотографиях из коллекции профессора Юрия Барашкова / Ю. Барашков // Архангельск. – 2000. – 3 июня. – С. 9.
- Овсянкин, Е. И. Архангельск купеческий / Е. И. Овсянкин – Архангельск : Архконсалт, 2000. – 525 с.
- Овсянкин, Е. И. Завод на Северной Двине / Е. И. Овсянкин. – Архангельск : Архконсалт, 2001. – 270 с.
- Охлябинин, С. Д. Повседневная жизнь русской усадьбы XIX века / С. Д. Охлябинин. – Москва : Молодая гвардия, 2006. – 247 с.
- Шергольд, О. Г. Поколенная роспись Шергольдов // Северные родословия : сборник статей. – Архангельск : КИРА, 2013. – Вып. 3. – С. 124–141.
- Шестая верста (Письмо Эрны Вагер Роберту фон Бергу). Хроники старинного рода Пецъ (Paetz), малоизвестные страницы истории с XIV века по сегодняшний день : сайт // Архангелиты – дети Немецкой слободы : сайт. – URL: https://www.paetz.wiki/shestaya-versta
- Шумилов, Н. А. Архангельский родословец. (Генеалогия наиболее известных дворянских, купеческих, мещанских и крестьянских родов Архангельской земли) : генеалогический справочник / Н. А. Шумилов ; Гос. арх. Арханг. обл. – Архангельск : Изд. Гос. арх. Арханг. обл., 2009. – 1087 с.
- Яковлев, С. Я. Золотые кольца : летопись лесозавода № 3 (1881–2001) / Сергей Яковлев ; лит. часть, макет, дизайн Михаил Попов. – Архангельск : Правда Севера, 2001. – 288 с.